При этом Сергей едва стоял на ногах, когда Коврин врезался в него, впечатав в твердую штукатурку.

– Прекрати, прошу, хватит, перестань, я серьезно! Я просто завидовал тебе, умоляю! – Чуть не плача выдавил из себя противник.

Виктор слегка отошёл, рассматривая кровавую работу.

– Да! Ты это хотел услышать!? Но только не деньгам или власти. Я завидовал твоему спокойствию, ясно!?

– Чему? Как вообще можно дойти до такого?

– Легко, черт возьми! Ты никогда не думал о том, как на тебя смотрят. Ты не дрался, не охмурял девчонок. Тебе было плевать. А я каждый день боялся. Меня терзал страх, понимаешь? Страх того, что кто-то станет круче. И я потеряю все, что имею. Кому я объясняю, тебе не понять! Но иметь многое, значит переживать тоже за многое. В конце концов, это все просто свело с ума. Я потерял что имел. Свершилось страшное, понимаешь!?

– О, ещё как понимаю, психопат недоделанный.

Коврин ударил Стрелкова небольшой молнией, отчего тот завыл как щенок. И подняв глаза залитые слезами, отчаянно произнес:

– Ты стал сильнее меня, признаю. Теперь ты уж точно выйдешь на волю! Только прошу, не убивай меня, ладно? Прости меня, ты же добрый. Сам говорил, что насилие – это ужасно! Ты станешь убийцей, если меня прикончишь! Дай мне восстановиться! Клянусь, я отстану!

Виктор задумался, тщательно разглядывая врага. Питавшая Стрелкова тьма делала свое дело. Раны на теле затягивались. В любой момент он мог переместиться куда подальше. И даже новые способности Виктора не помогли бы до него добраться.

Коврин сделал вид, что замялся, нервно почесав подбородок. Тут на глазах Охотника промелькнула дерзкая улыбка, доказывающая, что слезы были уловкой.

– Я прощаю тебя, Сережа… Прощаю, – твердо заявил Виктор. – Но вот родственники погибших навряд ли! Гори в аду, террорист чертов! Умри, тварь! Раз и навсегда сдохни!

Глаза Сергея расширились, рот полностью раскрылся в ужасной гримасе. Словно несчастный ребенок, парень выставил руки, но это не помогло.

Виктор собрал все силы, пустив два энергетических луча точно в цель. Слившись в мощный поток, они врезались в Охотника.

Раздираемый адской волной, он закричал не своим голосом. Черные вены поползли по лицу. Доспехи разлетелись на части, а в области сердца образовалась дыра. Вскоре все тело Стрелкова вспыхнуло синим пламенем.

Пальцы отвалились, лицо расплавилось как пластмасса. И недавний покоритель Системы сгорел, превратившись в груду обугленных останков.

– Вот так, Серый. Простое решение сложных проблем… – Тяжело дыша, заявил Виктор. – Следующая встреча выпускников пройдет без тебя…

После мощнейшего удара, Коврин ощутил жуткую слабость, что заставило его опуститься на пол, чтобы прийти в себя.

В глазах помутнело. Тишина резала уши монотонным звоном, коридор после битвы напоминал огромную строительную площадку при сносе здания.

Виктор взялся за голову, не веря в свою победу. Ведь ещё недавно Охотник был попросту всемогущим.

Коврин чувствовал, будто выиграл в лотерею, не имея при этом ни одного билета. Реакцией на такое стал чудовищный шок. Несколько минут пролетели в тумане. И только тогда Виктор смог произнести:

– Вот это да! Хорошо, наверное, но что дальше? Неужели пошлют на другие этажи… Неужели здесь есть ещё что-то.

Парень осмотрел до доли надоевший коридор, который теперь стал светлее. Лампы горели более ярко, причем не желтым, а белым светом. Да и краска на стенах стала куда бледнее. Виктор оглядел свои руки – идеально белая кожа, что весьма неестественно.

– Господи! Что-то не то! – Успел сказать парень, перед тем как глаза закрыла плотная пелена.

Она напоминала туман. Была стерильно белой и прозрачной. Но с каждой секундой становилась плотнее, пока не сделалась чем-то похожим на снег. В этом снегу потерялись очертания объектов. Не было ничего, кроме ужасающей белизны.

Виктор ахнул, стараясь открыть глаза посильнее, чтобы рассмотреть во мгле что-то. Он вдруг почувствовал, что тела попросту нет. А вот зрачки становятся больше. В конечном итоге, вся его голова превратилась в два больших, сияющих глаза. Коврин вскрикнул, хотя рот тоже исчез. После чего, очнулся в больничной палате.

Никакой школы, классов и коридоров. Никаких уровней, радио и прохождений. Хотя здание тоже оказалось казённым, белым, лишенным какой-либо обстановки.

Огромное окно пялилось на Виктора пластиком своих рам. На лице плотно сидела странная маска. А из руки торчала толстая игла. Рядом с кроватью стоял аппарат, который монотонно пищал.

Парень замер от страха. Вдруг это новый уровень, где его хотят расчленить хирурги-мутанты? Надо что-то делать, как можно скорей выбираться!

Виктор судорожно отцепил иглу и присоски датчиков. С большим усилием оторвал маску, осматривая помещение.

– Фух, Господи, Господи…

Коврин вытянул вперёд руку. Никаких молний или зарядов энергии создать не вышло. Попытался встать, но тело было будто из ваты.

Мышцы болели, тянули, не желали подчиняться мозгу. С трудом удалось только сесть. И рассматривая прозрачную дверь, Виктор понял:

– Реальность! Точно, черт побери! Никакая не школа, или новый кластер. Настоящая больница, где я выходит… болею. Точно! Все это было лишь сном в состоянии комы.

Парень расхохотался, упав на кровать. Тело тут же отдалось тяжкой болью. Да, огромное приключение оказалось лишь глупой иллюзией мозга. На самом деле не произошло ничего. Именно так решил радостный пациент, разглядывая старые часы на своей руке.

– Эй, нет! Откуда у меня это!? Заберите к черту, снимите их!

Холод пробежал от самого сердца. Страх заполнил сознание. А рядом раздался непринуждённый смех друга. Коврин судорожно оглянулся, встретившись взглядом с Андреем, который стоял в стене.

– Охо-хо, паренёк! – Весело хмыкнул он. – Да тебе бы побриться и выпить кофе. Бледный, как демон из подземелья. Да, и под этой белой робой у тебя нет трусов. Прикинь, они извращенцы!

Виктор осмотрел растянутый больничный костюм, в который был одет. Так, в какой он реальности? С одной стороны, школьный плен кончен. Но часы… А главное Хранитель актового зала. Как это вообще понимать?

Разглядывая в упор старого друга, Коврин с трудом спросил его о случившемся.

– Не боись… Тебе нельзя волноваться. В простом мире мелком не подлечишься, – отозвался толстяк. – Да, ты вернулся, ковбой. Где радость и праздничный торт?

– Вернулся, о боже… Разве так можно? И что же мне теперь делать?

– Не знаю. Дай подумаю… Может быть жить!? Так же принято, если ты не мертвец?

– Так, чувак, так… Но как после всего, что было!?

– Лучше, честнее, ярче! Как хочешь! Короче, я тут не спец. Пойду обратно в свое болото. Смотри, через пять секунд зав. отделением припрется. Попадет тебе, друг!

– Кто припрется? За что? – Тревожно произнес Виктор, но экран на стене резко погас.

Стало как-то не по себе. Вроде вокруг текла нормальная жизнь, но за последнее время она сделалась весьма непривычной.

Виктор не успел ничего подумать, как дверь в палату открылась. И на пороге показался небольшой, седоватый мужчина в медицинском халате со стетоскопом на шее. Увидев Коврина, доктор сразу изменился в лице, всплеснув пухлыми руками.

– Господи, это невозможно! Неординарный выход из комы!

– Я что, в коме был? – Аккуратно спросил Виктор, хотя вроде и так догадывался.

– Лягте, скорее лягте! Вам же нельзя сидеть так! – Панически воскликнул врач, что сразу пригвоздило Коврина к кровати.

– Вы были не совсем в коме. Скорее очень глубокий сон. Вы как будто смотрели кино, понимаете? Не желая от него отрываться!

– Да, ещё как понимаю. Кино вышло, что надо, – Виктор положил руки под голову, чтобы лечь выше.

– Так, срочно! Текущие показания кардиограммы, давление… Анализы обязательно. А вы, уважаемый, смотрите… Ваш случай особый. Сложная травма головы. Не думайте, что так просто поправились!